.jpg)
Как то уж очень много причитаний о побитых девушками омоновцах.Они де, камни в ОМОН бросали! А почему бы их и не побросать? В профессии полицейского подразумевается то, что он может быть убит, ранен и т.д.
.jpg)
Так же, как профессия «военный» предполагает возможность быть убитым.
То есть люди, выбирающие эти профессии, хорошо понимают, на что идут.
И их от таких возможностей защищает закон, бронетехника, каски, средневековые латы и т.д.
Противников ОМОНа на марше 6 мая, ничто не защищало.
То есть люди, выбирающие эти профессии, хорошо понимают, на что идут.
И их от таких возможностей защищает закон, бронетехника, каски, средневековые латы и т.д.
Противников ОМОНа на марше 6 мая, ничто не защищало.
Картина, когда хорошо экипированные амбалы колотят дубинками невооружённых людей — впечатляет.
Не знаю, что и как во мне устроено, но когда увидел на экране все эти шеренги полицаев, многорядные заслоны из техники — очень захотелось из чем нибудь в них пальнуть!
Это для сочувствующих полиции очень важно, была ли девочка и куда там её ударили, и была ли она беременна, а я по работе постоянно вижу покалеченных нашими полицаями людей и поэтому уверен, что людей вообще не стоит бить.
Ещё в молодости оперировал больного, которому в милиции разбили коленом мочевой пузырь.
А через два дня ассистировал на операции по поводу повреждения поджелудочной железы: менты разбили её головку и разорвали проходящий в её толще желчный проток. У больного было полное брюхо желчи.
В том же году лечил нескольких больных с травмами почек. Милиция тогда практиковала побои пластиковыми бутылками, наполненными водой. После 2-3х тренированных ударов по корпусу задержанного, почки повреждались в хлам.
Рассказываю только о тяжёлых травмах.
Как то, уже будучи нейротравматологом, шёл на дежурство и увидел, как два милиционера грузили в машину пьяненького гражданина. Никаких следов травм на гражданине не было.
А через полчаса, мне эти же менты привезли этого же гражданина, но уже хорошо избитого: из ушей – кровь, на волосистой части головы – три ушибленные раны, лицо – в синяках и ссадинах.
Не знаю, что и как во мне устроено, но когда увидел на экране все эти шеренги полицаев, многорядные заслоны из техники — очень захотелось из чем нибудь в них пальнуть!
Это для сочувствующих полиции очень важно, была ли девочка и куда там её ударили, и была ли она беременна, а я по работе постоянно вижу покалеченных нашими полицаями людей и поэтому уверен, что людей вообще не стоит бить.
Ещё в молодости оперировал больного, которому в милиции разбили коленом мочевой пузырь.
А через два дня ассистировал на операции по поводу повреждения поджелудочной железы: менты разбили её головку и разорвали проходящий в её толще желчный проток. У больного было полное брюхо желчи.
В том же году лечил нескольких больных с травмами почек. Милиция тогда практиковала побои пластиковыми бутылками, наполненными водой. После 2-3х тренированных ударов по корпусу задержанного, почки повреждались в хлам.
Рассказываю только о тяжёлых травмах.
Как то, уже будучи нейротравматологом, шёл на дежурство и увидел, как два милиционера грузили в машину пьяненького гражданина. Никаких следов травм на гражданине не было.
А через полчаса, мне эти же менты привезли этого же гражданина, но уже хорошо избитого: из ушей – кровь, на волосистой части головы – три ушибленные раны, лицо – в синяках и ссадинах.
.jpg)
- Ребята!- говорю.- Я же видел, когда вы его забирали! И никаких травм у него не было!
Но хоть честные ребята: избили и испугавшись содеянного- повезли в больницу. А могли бы. Ведь, и просто выбросить из машины в укромном уголке- и дело с концом.
Потом уже даже не фиксировался на подобных случаях. Принял как данное: «В милиции — бьют!»
Иногда вдруг начинали возить к нам больных из СИЗО, вытрезвителей, КПЗ со следами травм.
Требовали бумагу, что такой больной может находиться в этих славных учреждениях.
Очень часто мы госпитализировали таких больных к себе, что бы избавить их от общения с милицией.
Удивительно, но милиция, даже зная, что в наших записях отмечено, при каких обстоятельствах больной получил травму – на нас почти не давили и не требовали изменить запись в историях болезни.
Вот когда к нам поступали люди, получившие травму на рабочем месте, тогда инженеры по технике безопасности, неделями надоедали нам просьбами « поменять диагноз» на более лёгкий или изменить запись про обстоятельства травмы.
А милиция – нет! Всегда были уверенны в том, что ничего им не будет.
Но хоть честные ребята: избили и испугавшись содеянного- повезли в больницу. А могли бы. Ведь, и просто выбросить из машины в укромном уголке- и дело с концом.
Потом уже даже не фиксировался на подобных случаях. Принял как данное: «В милиции — бьют!»
Иногда вдруг начинали возить к нам больных из СИЗО, вытрезвителей, КПЗ со следами травм.
Требовали бумагу, что такой больной может находиться в этих славных учреждениях.
Очень часто мы госпитализировали таких больных к себе, что бы избавить их от общения с милицией.
Удивительно, но милиция, даже зная, что в наших записях отмечено, при каких обстоятельствах больной получил травму – на нас почти не давили и не требовали изменить запись в историях болезни.
Вот когда к нам поступали люди, получившие травму на рабочем месте, тогда инженеры по технике безопасности, неделями надоедали нам просьбами « поменять диагноз» на более лёгкий или изменить запись про обстоятельства травмы.
А милиция – нет! Всегда были уверенны в том, что ничего им не будет.
.jpg)
О побоях в милиции
Комментариев нет:
Отправить комментарий